Когда смерть ходила рядом
Во вторник исполнится 33 года с того дня, как последний советский солдат покинул горячую афганскую землю. За это время можно уже вырастить детей и обзавестись внуками, но увы, не все парни, уезжавшие в далеких 80-х в неизведанную страну, смогли это сделать. Сотни и тысячи остались навечно молодыми, и последнее, что запомнили они в своей короткой жизни, — это раскаленные камни афганской пустыни, равнодушное чужое небо, грохот снарядов или треск автоматной очереди… Среди них — и шестеро наших земляков, не вернувшихся живыми с той войны.
А у тех, кому посчастливилось, пройдя тот ад, вернуться домой, навсегда остались в памяти перестрелки и рейды, минуты отдыха и часы боя, крепкая дружба и гибель товарищей. Эти моменты бередят душу, врываются в сознание ночными леденящими кошмарами. Но жизнь продолжается, и спустя три с лишним десятка лет то время, когда смерть ходила рядом, остается лишь в воспоминаниях.
Накануне очередной памятной для «афганцев» годовщины своими воспоминаниями поделился воин-интернационалист, член совета Волковысской районной организации ОО «Белорусский союз ветеранов войны в Афганистане» Геннадий Сергеевич Демещик.
Солнечное детство
Родился я в августе 1965 года в деревне Ковали — сейчас это Волковысский район, а тогда был Мостовский. В семье я был самым младшим из четырех детей. Родители работали в совхозе «Волпа», отец — механизатором, мать — полеводом. Детство у меня было просто прекрасное: рядом речка, где мы часто проводили время. Но приходилось и трудиться: время было нелегкое и небогатое, нужно было помогать родителям, и мы летом ходили работать в совхоз. За заработанные нами деньги мама могла купить нам какие-то обновки к школе. А однажды после таких летних трудов у меня получилось заработать себе на велосипед.
С детства мне нравилось работать с техникой. Окончив десять классов Волповской школы, я пошел работать слесарем в сельхозтехнику — это недалеко, в Дубовцах. В начале 1983 года меня и еще нескольких человек направили на обучение в ДОСААФ, где я получил водительские права.
Из слесарей в «смертники»
Закончил обучение в ДОСААФе я в апреле 1983 года, а 26 сентября меня призвали в армию. Нам сразу сказали: «Ребята, вы поедете в горячую точку». Война на тот момент шла уже четыре года, и, конечно, о ней говорили. Незадолго до моего призыва на родине похоронили погибшего в Афганистане Юру Григутя, которого я очень хорошо знал — он учился в нашей школе и был всего на год старше. Конечно, все это не радовало, но мы были воспитаны так: надо — значит надо, если Родина приказала — будем исполнять.
В армию мы ушли вместе с земляком Петей Забавко, с которым учились и в ДОСААФе, — потом и службу проходили в одном полку. Сначала нас направили в Гродно, потом в Марьину Горку, где переодели, а затем в Казахстан, в село Таврическое рядом с Усть-Каменогорском — в автомобильный батальон. Там мы три месяца проходили подготовку — огневую, физическую, бокс, рукопашный бой. Служившие там парни иногда называли нас смертниками, и какая-то тревога, конечно, была. В конце декабря, накануне Нового года, нас самолетом переправили в Афганистан, в город Шинданд.
Первое впечатление было смешанное: вроде бы стреляют, но где-то и не совсем рядом, отдаленно. Тем не менее, было несколько не по себе, но потом привыкли к этому. А вот к климату привыкать было намного сложнее. Как только прилетели, у меня стало опухать колено, образовался нарыв. Думаю: как-то не по-мужски будет сразу в санчасть ложиться. Три дня терпел, начал прихрамывать. Сослуживец Зуфар Замалиев говорит: «Ну-ка, бульбочка, покажи, что там у тебя такое?». А там уже все посинело. Он мне: «Ты что, хочешь, чтобы тебе ногу отрезали, «закосить» хочешь? Бегом к врачу!». Так что 1984-й год мне пришлось встретить в санчасти, там пробыл я дней пять, заодно и акклиматизация прошла.
Один в пустыне
Меня распределили в саперную роту, которой командовал Петр Ильич Тодышев. Он был по национальности хакасом, но очень хорошо относился к белорусам. Поскольку у меня были водительские права, то сначала я был назначен водителем БТР, а через некоторое время — грузовика «Урал». К нему цепляли минные тралы — это саперное устройство, которое наезжает на мину и взрывает ее. Обычно мы ехали впереди колонны, разминируя путь. В 1984 году за успешное выполнение боевых задач мне присвоили внеочередное звание сержанта. Позже назначили командиром отделения спецводоснабжения: мы ездили на арыки, брали оттуда воду, фильтровали и очищали ее, поскольку в ней было много вредных бактерий. Нередко попадали при этом под обстрелы. Как-то «духи» обстреляли нас из гранатомета возле арыка, разбили машину, всю ночь ее пришлось чинить нашей ремонтной роте.
Почти два года мы прожили в палатках в пустыне. Даже спали с оружием, потому что опасность была всегда рядом. Местные жители нередко днем вроде бы нормально к нам относились, а ночью могли убить. Часто приходилось бывать в рейдах. Когда брали Фарахрудское ущелье, я лично обезвредил вручную около десятка мин. «Духи», видимо, не успели замести следы и убрать метки. Тогда в бою ранило много наших парней, некоторых потом комиссовали. А командир роты за разминирование объявил мне благодарность.
Был как-то тяжелый момент, когда я еще ездил на «Урале» с тралами. Мы минировали иранскую границу, и на машине оборвало реактивную тягу. Колонна ушла вперед, а мне сказали ждать ремонтную роту. Я остался один в пустыне. Смотрю, вдалеке одна отара пасется, в другой стороне еще одна. Было как-то не по себе, ведь «духи» были недалеко и в любой момент могли меня обнаружить. Кое-как с помощью подручных средств поправил машину и поехал понемногу. К утру добрался до расположения советского артдивизиона, а уже в обед был в своем полку. Ремонтная рота, как я потом узнал, прибыла на то место лишь на третий день.
Надежда и дружба
Прослужил я в Афганистане почти два года. Кругом была война, смерть каждый день ходила рядом, и грела душу лишь надежда, что вернусь домой, увижу родных и близких. Какое-то время у меня не получалось писать родителям, и по деревне кто-то пустил слух, что я погиб. Отец связался с военкоматом, оттуда передали командиру, и он буквально заставил меня написать домой.
26 октября 1985 года я демобилизовался, из Афганистана нас забрали самолетом в Ашхабад, потом — Москва, Минск, и домой. Конечно, очень хотелось вернуться на родину и увидеться с семьей, близкими. Но в то же время, я уже привык в армии, у меня там осталось много друзей, с которыми было тяжело расставаться. И все-таки мирная жизнь была намного лучше. Воспоминания первое время тревожили, по ночам случались кошмары. Но потом это ушло, теперь я сплю спокойно. Наверное, потому что сразу после возвращения включился в работу, нашел себе занятие. А у многих хороших парней, побывавших там, «за речкой», что-то сломалось в душе навсегда…
Любимая работа и помощь воинам
Водительские права в Афганистане были утеряны, поэтому мирную жизнь я начал на заводе КСОМ токарем. Через пять лет предложили место в СМТ № 32, я согласился, и там в итоге организовалась целая «афганская» бригада. Вскоре благодаря администрации и тогдашнему директору Игорю Головану мы получили квартиры — для этого нужно было по 6-7 лет отработать в тресте. Свое обещание мы выполнили. Позже я перешел на мясокомбинат, а еще через несколько лет — на «Беллакт», сначала слесарем на линии разлива напитков. Но мне всегда хотелось вернуться за руль. Пересдал на права и стал работать на молоковозе — уже пошел двадцать второй год, как я водитель «Беллакта», и это меня полностью устраивает, потому что это моя любимая работа. Несколько лет назад мы переехали в частный дом, где занимаемся ремонтом, а супруга в свободное от работы время с удовольствием делает красивые поделки и садовые скульптуры.
Постоянно я участвую в работе Волковысской районной организации БСВВА. Это идет от сердца, хочется помогать таким же, как я, воинам-интернационалистам. Поэтому работа со взносами, помощь ребятам в организации поздравлений с юбилеями или похорон, выступления в школах — всем этим занимаюсь с удовольствием.
Войны не нужно!
Когда я служил в Афганистане, у нас в роте был интернациональный коллектив. Командир — хакас, среди сослуживцев — русские, татары, украинцы, белорусы, и мы все очень дружили. У меня осталось много хороших друзей из Украины, из Питера. И теперь я не могу понять, что случилось с людьми, почему они делят что-то постоянно. Что можно делить между собой славянским народам?.. В наших семьях ведь тоже все переплетено: белорусы, русские, поляки, украинцы — везде есть наши родственники и друзья.
Много сейчас говорится о войне. Но я знаю, что это такое, и очень хочется, чтобы разум все-таки взял верх. Ведь война — это горе, разруха, слезы. Надо остановиться в этом нагнетании и жить дружно. Не нужна нам война.
https://volkovysknews.by/