Для Ивана Викторовича Воропая 7 января не только Рождество Христово. Этот день и день его рождения. Отпраздновав его нынче, он разменял десятый десяток и вошел официально в число долгожителей.

Иван был старшим ребенком в многодетной семье, состоящей из отца, матери, трех сыновей и четырех дочерей. Деревня Шнипово, где и сейчас живет юбиляр, была многонаселенной, шумной, веселой. Воропаи ничем не отличались от большинства своих односельчан — имели немного земли, вели единоличное хозяйство, на которое работали и взрослые, и дети. Хлеба дома хватало, хватало и радости, а вот перспектив было маловато.

— Людей в деревнях становилось все больше, работы не было, земля не прибавлялась. Чтобы прокормить семью из пяти-семи человек, нужно было не меньше двух гектаров земли. У нас было 5. Что ожидало моих братьев и сестер? Каждому из нас родители не могли бы дать эти самые необходимые для пропитания гектары. Следовательно, одному или даже двум пришлось бы идти в батраки или, в крайнем случае, искать жен с землей. Девчатам же в любом случае — выходить замуж по расчету. Поэтому, когда в деревню пришла Советская власть, мы приняли ее на «ура». Это была надежда, это был «свет в окошке», выход из тупика для таких семей, как наша. А таких было преобладающее большинство. Так что новая власть, призывающая строить социализм, являлась в то время единственно правильным вариантом для простых людей. Отличная была идея, которую, к сожалению, общество не смогло воплотить в жизнь во всей ее прелести, — рассуждает Иван Викторович.

В начале встречи меня приятно поразил внешний вид 90-летнего юбиляра — словно ему не больше шестидесяти. И новое приятное удивление — ясность ума, четкость изложения мысли, исключительная память.

Иван Викторович хорошо помнит войну. Говорит, что в 1939 году страха не было, даже наоборот. Он и другие его ровесники (мальчики 9—12 лет) впервые тогда узнали, что не только на коне грузы возить можно, но и на чем-то таком необыкновенном, которое с гулом промчалось по деревне. А в небе летали еще более странные «штуки»:

— Промчалась Первая мировая по нашей деревне вихрем, оставив после себя удивление и обсуждения. Великую Отечественную помню больше. Старше стал, понятливее. Немец в нашей деревне не часто появлялся, особого зла не приносил. Хотя, конечно, как и везде, много обид людям доставил. Помню, как один нечистый на руку односельчанин украл у соседа овцу, чтобы исподтишка зарезать. Все знали, кто украл, так как не раз он был замечен в воровстве. И пожаловались на него в комендатуру, что в Шиловичах находилась. Немец приехал к нам, и, как говорят, без суда и следствия расстрелял вора. Плакали люди тогда, винили себя за то, что выдали человека. Кто ж знал, что такой расправа будет? Думали, поругают да припугнут немного.

Еще помню, как молодой парень, недалеко от нас живший, отпустил бороду, чтобы старше казаться. Он был черненький, кучерявый, да еще и с бородой. Проходящий по деревне немец подумал, что это еврей. Схватил его и хотел застрелить на месте. Люди защитили парня — кинулись в ноги немцу, доказывать стали, что ни капли еврейской крови там нет. Немец разогнал народ, но все-таки отвел жертву к местному старосте, которому доверял. Тот подтвердил, что юноша — белорус в нескольких поколениях. Только тогда отпустил немец парня.

Хоть и небольшим я был, но помню пренебрежительное отношение немцев к местному населения. Чувствовалось, что они считали себя полными хозяевами, и всячески давали нам это понять. То, что так может быть всегда, что мы проиграем и останемся бессловесными рабами новых хозяев, угнетало даже подростков.

Когда в Шнипово организовался колхоз под названием «Красный пахарь» молодой Иван уехал «строить социализм» в новую огромную страну. Много где работал. Сначала в составе молодежной бригады на Урале строил завод. Потом в Украину подался, возводил социально значимые объекты в селах. Он был сильным, крепким, выносливым и умелым. Его труд везде высоко ценился как в нравственном плане, так и в материальном. Когда Ивану «за тридцатник» перевалило, а денег накопилась приличная сумма, он начал задумываться о создании семьи. Про место жительства знал изначально — только родная деревня, о которой скучал, которая снилась по ночам. Приехал, начал строить дом. А тут и девушка приглянулась. Симпатичная учительница Женечка, Евгения Михайловна, приехавшая в Шниповскую школу по распределению, навсегда покорила его сердце.

— Мы с ней вдвоем и строили этот дом. Большой, просторный, с несколькими раздельными комнатами. С расчетом, что дети и внуки здесь будут жить. Только все получилось не так, как рассчитывалось. Может, к лучшему, может, нет.

Теперь, глядя на стены, пол, окна, потолок, Иван Викторович удивляется, как он мог все это сделать сам, своими руками. Говорит, что дети тоже с трудом могут поверить, что человек в состоянии проделать такой объем работ.

Снова (и насовсем) Иван Викторович стал жителем Шнипово в 1961 году. В этом же году в его жизни случились еще два замечательных события — рождение дочери Стеллы и устройство на работу лесником в Росское лесничество. Кстати, эту самую работу он называет первым из секретов своего долголетия:

— Лес стал для меня и местом работы, и радостью. Его охраной, посадкой, защитой я мог бы заниматься и бесплатно. Лес — это сила, здоровье, бодрость. Редкие дни я проходил по нему меньше двадцати километров. Вот и получается: лес — это жизнь, и движение — это жизнь. У меня эти слагаемые присутствовали постоянно. Еще в прошлом году, бывало, выйду из дома и иду по лесу долго-долго…

Секрет долголетия Ивана Викторовича также и в отношении детей и внуков, которые души в нем не чают. Сын и невестка (он считает ее дочерью) живут в Боровлянах, оба — врачи. Месяца не бывает, чтобы не появились в Шнипово. Дочь Стелла пошла по стопам Евгении Михайловны — стала учительницей. Она и ее сыновья приезжают в дом папы-дедушки каждую неделю, а то и чаще.

— Я даже на старости лет могу в Китай поехать, в гости к близким людям. Моя внучка Мария вышла замуж за китайца и в настоящее время живет в Гонконге. Приглашают в гости. Может, махнуть? — с улыбкой задает риторический вопрос долгожитель.